УСЛУГА ФАТУМА

  Из столицы пришел запрос на 10— 15 переводчиков для обслуживания вы­ставки. Хотя, по слухам, никакой разна­рядки не было. Просто наш декан, сам будучи из Москвы, обладал крепкими связями «там» и лично провернул это дело, заботясь о том, чтобы студенты соприкоснулись с живой языковой сре­дой. Так или иначе я вошел в группу счастливчиков. Были куплены билеты. Я облачился в свое новое клетчатое паль­то, а отец снабдил меня зеленой фет­ровой шляпой. У себя в городе я не ри­скнул бы надеть шляпу. Но тут почему-то казалось, что начинается какая-то другая, захватывающая жизнь и зеленая шляпа будет как раз то что нужно.

  Выставка проходила в Сокольниках. В Москве я бывал раньше, но до Соколь­ников еще никогда не добирался. К ме­сту практики мы добирались на метро разными группками, потому как каждый жил там, где сумел устроиться, в основ­ном у родственников или знакомых. Со мной жил один мой приятель. В Москве он был один раз проездом и полностью возложился на меня, так как я бывал ча­ще. «Веди», — сказал он. Я раздулся от гордости и произнес тоном знатока: «Не дрейфь, старик. Сокольники я знаю как свои пять пальцев». Мы поднялись из метро наружу, и через улицу я увидел красную пожарную каланчу. «Ага, вот и она, - я указал на каланчу. - ну вот пе­рейдем улицу мимо каланчи, и через пять минут мы на месте».

  Мы пересекли дорогу, завернули за угол кирпичной изгороди, которой была окружена пожарная часть с каланчой, и бодро зашагали вниз. Однако через пять минут дружного марша во мне за­шевелился червь сомнения. Мой при­ятель болтал о чем-то, не глядя по сто­ронам, я же напряженно всматривался вперед, и скоро у меня возникла проб­лема. Мой убежавший вперед взгляд ут­кнулся в конец дороги. Она упиралась в трехэтажный дом из красного кирпича. Тип постройки смахивал на псевдорус­ский. Но не это главное. Улица конча­лась и раздваивалась, одна часть шла налево, другая направо, и я понял, что через две минуты надо будет решать, куда повернуть. Это меня так потрясло, что я встал как вкопанный, а мой това­рищ продолжал идти, увлеченно жести­кулируя. Метров через десять он заме­тил, что меня нет, и остановился, удив­ленно озираясь: «Черт! — вскричал я, — год назад этого дома не было. Дорога вела прямо к парку!» Я решительно дви­нулся вперед: "Ничего, обойдем». Вско­ре мы приблизились вплотную. Прия­тель хмыкнул, обозрев темный от вре­мени кирпич. По правую руку открылось еще одно идентичное здание. Справа за бензоколонкой раскинулся небольшой сквер. «Вот уже и парк начинается», — я махнул в сторону сквера. Мы двинули вдоль зданий. Проход между ними за­крывали зеленые ворота с большой красной звездой. Они отворились, и от­туда вышел военный в летной форме. Приятель бросился к нему: «Товарищ капитан, с какой стороны лучше обой­ти, чтобы попасть в парк?» — «Соколь­ники?» — «Да!» — «Значит так, делаете кругом и следуете в обратном направ­лении до пожарной каланчи, затем пе­реходите улицу и строго, не меняя кур­са, через полтыщи метров упретесь в парк». Тут приятель бросил на меня омерзительно довольный взгляд и спросил: «А когда возведены эти зда­ния?» — «Докладываю, в конце XIX ве­ка». — «Спасибо, товарищ капитан». Во­енный козырнул и удалился. Приятель, давясь от смеха, поскакал куда сказано. Я плелся позади, отчего-то насвистывая «Взвейтесь кострами синие ночи», и мечтал, что было бы неплохо прова­литься под землю вместе с зеленой шляпой. Через двадцать минут мы при­шли куда надо, нас поставили к стен­дам, и потекла практика. Там тоже бы­ли всякие приключения, но это увело бы нас от темы. Потом мы вернулись в вуз, доучились три года, и я был призван в армию, в Псков, бортпереводчиком. Там базировался полк Военно-транс­портной авиации (ВТА), откуда по зада­нию Родины совершались полеты за границу, а поскольку радиообмен меж­ду самолетом и землей шел на англий­ском, то мы пригодились.

  Отслужил год. Вызывает начальник стройотдела и го­ворит: «Приказываю убыть в штаб ВТА, город Москва, для оформления виз и паспортов по адресу: улица Матросская тишина, 10». Нам с коллегой, тоже лей­тенантом, выдали чемодан с паспорта­ми, и мы отбыли в Первопрестольную. В горсправке сказали: «Матросская тиши­на находится в Сокольниках. А там спросите». Первое, что мы увидели, выйдя из метро, была га самая пожар­ная каланча. И сердце у меня неприят­но екнуло. Я не стал разыгрывать знайку, а остановил первого человека, и тот отправил нас мимо каланчи вниз. "Нику­да не сворачиайте. Упретесь», — бросил он. Через пять минут показалось красное здание, на нем и стоял номер 10. Главный вход был во втором доме. Над желтыми дверями красовалась красная звездочка с голубыми крылыш­ками. Мы вошли и провели там недели две. Потом мы неоднократно приезжа­ли сюда. Выходили курить и смотрели, как по прямой линии метрах в трехстах велось строительство блочного дома. Шел 1976 год.

  В 1997 году я въехал в блочный дом в Сокольниках. Подошел к окну и по прямой, метрах в трехстах, ударился взглядом о старинное кирпичное зда­ние, возле которого 21 год назад я сквозь дымок видел, как укладываются блоки дома, в котором я теперь нахо­дился. Второй удар был в мозгах — оза­рило: в первый раз мне было показазано, в каких войсках буду служить. Во второй — где буду жить. Такая вот небесная механика. Хорошо, что тогда, в 72-м, я не повернул налево. Налево по улице находится тюрьма. Знаменитая «Мат­росская тишина».

CORE_LAN17

  Индийские наблюдатели открыли не­сколько любопытных трактовок сдвоенной и дублированной линии Судьбы. Одну из них мы приводим сегодня. (На рис. 3—4 основная линия судьбы дана красным, зеленым обозначена дублиру­ющая пиния, оранжевым — сдвоенные линии). При таком типе рисунка судьба применяет метод предварительного уведомления. Она ставит обладателя в такие обстоятельства, которые являюется знаками будущих событий.
Владимир Финогеев