ПРЕЖДЕВРЕМЕННАЯ ДЕФОРМАЦИЯ

  Зажигают зеленый. Трогаюсь плавненько. Выискиваю место для парковки. Метров сто пришлось дать вперед. Негде воткнуться. Наконец возникло местечко. Ныряю туда. Останавливаю мотор. Вынимаю ключи, беру сумочку с сиденья. Как бы все нормально. И уже собираюсь открыть дверь, как тут повело сердце, как за ниточку тянет кто. И вползает далекая ненавязчивая, тихая мыслишка: а может, не надо? Но что-то в ней было противное. Сижу в машине думаю: надо или не надо. И отмечаю: странно, что значит надо или не надо. Это же муж мой. Какие могут быть вопросы, Я должна подойти. Он должен быть на работе. А он здесь. Почему? С другой стороны: глу­пости какие. Ну мало ли зашел человек в кафе. Но еще больше удивляет вся эта вереница мыслей: почему я вообще так думаю. Вместо того чтобы просто подойти без всяких мыслей? А что если это какая встреча по бизнесу? Но я чувствовала, что это не встреча никакая. И я понимала, что остановиться не могу. Тянет меня туда зачем-то. И опять думаю: нелепость какая, да что же это значит? А то значит, что ни разу я своего мужа не встречала вот так просто на улице. И это значит, что это не просто так.
  
  Открываю дверь, вылезаю, иду по направлению к кафе. И так ноги шаг замедляют, замедляют, и так что-то нехорошо в жи­воте делается. Вот странности. Ноги как бы не идут. А душа рвется туда. И вроде в душе как место какое образовывается. Место под что-то. Будто что должны положить на это место, но что ждет, что что-то будет положено туда — точно. Я вхожу в скверик. Иду под липками. Кирпичная стенка полукру­гом. За ней барная стойка приоткры­вается. Площадка, выложенная плит­кой. Столики стоят. И я иду. Столики вплывают в поле зрения, все больше столиков. Наконец-то показывается столик, где мой муж должен был сидеть. Но что-то поменялось очень серьезно. Я иду, ноги толкают землю, столик приближается,  и я понимаю, в чем тут дело. Муж сидит не один, а рядом с ним – женщина. И сидят они близко-близко. И его рука на ее спине, а ее рука на его шее и лица очень близко друг к другу. Слишком близко. Губы в поцелуе. И все это едет на меня. И пока я иду, во мне разворачивается внутри страшная пропасть. И туда сыплется все, что бы­ло в душе до этого,

  С каждым шагом проваливается жизнь. Жизнь от само­го начала. С первого дня. Свадьба, ро­ждение ребенка. Получение квартиры. Работа. Все, что делали вместе бок о бок. рука к руке. Была любовь, было счастье. Все ссыпается в дыру. Я под­хожу, натыкаюсь на стул, стул гремит, целующиеся плавно разъединяются, поворачиваются ко мне, и краска за­ливает мне щеки. Так мне стыдно, что глаза наполнились слезами. Я вижу, что это не мой муж, что я ошиблась. Они смотрят вопросительно. Я мям­лю: «Извините». Поворачиваюсь, ухо­жу. Иду к машине. И думаю: вот тебе и раз! Надо же так лажануться?! Безу­мие какое! Вот кошмар! Сажусь в ма­шину. Ищу ключи, руки дрожат, я ду­маю, ну вот не надо было ходить. Вот зачем? Вот и получила! Поделом, И див­но, что вроде бы я обрадоваться долж­на, ан — нет. Нет радости. Как же так: нет радости? Наоборот, ячейка в душе не закрылась, а ждет чего-то не­приятного.

  Еду домой. Вечером муж приходит работы и видно – раздражен. А у меня кошки скребут на душе. Я будто по­верить не могу, что там, в кафе, был не мой муж. Так чувствую, что будто мой. С языка вдруг слетает: где ты был? Я его никогда так не спрашивала. Впер­вые. И вижу: он удивлен вопросом. А глаза вдруг дернулись вправо-влево. Будто мысль в них, что такого я знаю? Потом совладал с собой или кажется, что ему нужно было совладать. И я прямо ору на себя в глубине: дура баба, это ж другой был в кафе, не муж твой. Другой мужчина! Ну бред! Полный бред! Поругались мы в тот вечер. И так пошло. Каждый день какой-нибудь повод для ссор. И пошло-поехало и ехало чуть не год. Доехало до последнего самого вопроса, мучительного и страшного: разводить­ся или как? КАК дальше?

  В ту же ночь сон. Сниться, что я в коммуналке, где мы с отцом жили после его ухода от матери. Я с ним ушла. И вот будто мы в коммуналке, и он сидит передо мной. А он уж умер четыре года как. И я во сне это помню и спрашиваю: «Ты здесь? Ты пришел?» Он смотрит на меня теплым взглядом и говорит: «Я тебя вылечить хочу. Вот зачем я здесь. Хочу вылечить». И он мне показывает картинки, как мой муж с другой жен­щиной время проводит. И я просыпаюсь. Мне все ясно. И то место в душе, что подо что-то готовилось, теперь заполнилось, мысль в него легла, как ножницы в футляр — у мужа есть дру­гая. И очень давно. В тот же день вече­ром напрямую спрашиваю. Не спра­шиваю — утверждаю: «Кто у тебя есть?» Он сознается, что, мол, да, дру­гая, более того: там уже и ребенок. Тут уж и развелись. Но вылечилась я не сразу».

CORE_LAN17

  Ранее мы отмечали, что вилкообразное завершение начального участка ли­нии судьбы (рис. 3—4, синий) тракту­ется как повторяющаяся в течение жизни ситуация выбора. В переносе на личную жизнь знак интерпретируется как развод, не бывающим легким. Знак многозначен, потому что для уточнения поищем дубликаты. Четким указателем развода является дополнительная линия, падающая из поперечной под мизинцем в первое поле — т.е. в зону Ве­неры (рис. 3—4, красный). На своем пути линия пересекает линию судьбы в двух местах (рис. 3-4, л. судьбы зеленый). По шкале времени на линии судьбы нижнее пересечение (проксимальное) соответствует 32 годам. Верхнее 34. Разводный процесс начинается в 32 и заканчивается в 34 года.

Владимир Финогеев