ДЕФОРМАЦИЯ

  Я давай звонить-названивать, приглашать друзей и знакомых. Набрала подруге Нинке. Мы с ней лет пять знакомы. Муж у нее — Колька высокий красавец, весельчак. На гитаре играет, поет, анекдоты, как народный артист, рассказывает, обхохочешься. Душа компании. У нас все мои его обожают. 

  Звоню я Нинке и приглашаю ее на день рождения. Она говорит хорошо, мол, я приду. Я говорю: «Почему «я», ведь приглашение для обоих — для тебя и для мужа твоего Коли». Она говорит: «Коля не может, уезжает в деревню, мать у него заболела». Я расстроилась. «Вот, — говорю, — жалость какая. Мне с ним так хорошо было». Сказала. не подумала. А думать-то ой как надо. Я-то имела в виду под «хорошо», что весело с ним. Душа поет, а не это самое, потому как никогда у меня даже мыслей таких не было. Мужа я люблю, никого мне больше не надо. А Нинка-то по-другому поняла. И примолкла. А я не замечаю, все, дура повторяю, что хорошо с Колькой. Ну ладно, говорю, раз такое дело, ниче¬го не поделаешь, одна приходи. И вешаю трубку. 
  Наступает день, с утра готовка, резка, жарка, парка, с ног собьешься. Но к вечеру все готово, все на столе, белая скатерть, бокалы огнем горят. Гости подходят. Подарки, поздравления. Все пришли. Нинки нет. Жду ее, жду. Нет и нет. Муж ропщет, мол, давай за стол, не¬чего ждать ее. Сели. Наливаем шампанского, тосты и все такое. Но без Кольки не то. И все это отмечают, что, мол, жаль. Катьки нет. Про Нинку не вспоминают. 

  Через дня три-четыре звоню Нинке. Трубку берет Коля. И сразу мне заявляет: «Ты чего Нинке про нас с тобой наговорила?!» Я говорю: «Ты чего. Кать? Что значит про нас с тобой? Он мне: «Вот и я думаю, ничего не было, а ты такие вещи жене вешаешь. Она просто сдурела. Взбесилась. Такое мне устроила! Так что не звони сюда больше». Бросает трубку. Я в шоке. И главное, не пойму, в чем дело. Что я такого могла сказать? И не вспоминается мне про то, что я сказала, как «хорошо с ним было», потому как у меня в мозгу было «как весело с ним». Мне-то так и казалось, что именно сказала, что весело. Мне и в разум нет, что язык не то соврал.
  Расстроилась ужасно. Давление поднялось. Слабость накатила. Я сначала прилегла, потом вдруг как ударит в низу живота иглой острой. В общем, камень пошел. Муж пришел с работы раньше обычного. Говорю: «Что такое?» Он говорит: «Да в боку болит. Даже с работы отпустили». Я диву даюсь. А вечером и у него камень вышел. У него обошлось, он утром на работу двинул. А у меня и сердце прихватило, щемит не переставая. Все мысль не идет из головы, что ж я такого рассказала Нинке. И как ни верчу в памяти, все не могу ничего такого вспомнить. До того дошла, что принялась думать: может, когда с Нинкой говорила, свихнулась ненароком, обезумела на время и в этот момент в затмении наболтала ей бог весть что? 

  И мне хуже и хуже, и грудь разрывает, и живот болит, и голова пухнет натурально схожу с ума. Пришлось «неотложку» вызвать. В больницу положили Там в себя пришла. Камней из меня вышло с полкило. Еще будучи в больнице звоню Нинке. Та разговаривать не хочет, кричит, что я сволочь и разлучница. Швыряет трубку. Я опять звоню, говорю: «Нин, думай, что хочешь, но между мной и мужем твоим никогда ничего не было. Даже в мыслях. Я перед тобой не виновата. Богом клянусь». И все, и повесила трубку, и стало мне вдруг легко-легко. И больше не звонила ей. Врачу говорю: мне полегчало. Врач говорит: «Неудивительно, вы на полкило легче стали».
  Выписали меня. Чувствую себя физически прекрасно, а душа постанывает иногда. Месяца три или четыре пролетело. Вдруг вечером звонок. Открываю — Нинка на пороге. Вся черная. Я ее прямо не узнала сперва. А как узнала — одеревенела. Она бросилась на колени передо мной: «Прости, — говорит, — меня. Христа ради. Дура я такая. Ты ведь знаешь, что я сделала? Я на тебя порчу навела, да такую, что и сказать страшно. Меня жуть забрала. Я говорю: «Когда же это?» — «Да в тот же день, как ты сказала, что как хорошо вам с Колей было». Тут и стрельнуло мне в голову, что я тогда вместо весело произнесла. И сказала я ей, что я на самом деле имела в виду. Нинка плачет, рассказывает: «Я сама чуть не померла. Так заболела, такое кровотечение открылось, думала, все — сдохну. Ничего не могут сделать врачи. Пришла бабка моя и ужаснулась, когда я ей сказала, что я на тебя порчу купила. «Дура ты, девка, что ты сделала, ты от того хвораешь, что невинную душу загубить хотела. Ступай, как можешь, в церковь, откройся и признайся во всем, а то как бы не помереть самой». Пошла я — еле доплелась, рассказала батюшке. Тот говорит: «Иди, повинись прежде перед человеком, которому ты зло причинила. Потом возвращайся, и отпустит тебе Господь грех твой». Так прости меня, ради Бога». Простила я, конечно, поревели мы, поплакали и посмеялись, и опять поревели. И ушла она.
  Поправилась Нинка. Все вроде как прежде. Да нет в отношениях того, что было. Нет задушевности и счастья. Вот какую силу слово возымело. Твори дела втихомолку — ничего, но слово скажешь — не сносить голо¬вы. С тех пор на воду дую. Даже иной раз мужу лишне¬го слова не скажу, все думаю: а ну как обижу человека зазря. Может, и впрямь с ума сдвинулась?»

CORE_LAN17
  Рассмотрим следующую комбинацию на левой руке нашей героини. Линия судьбы вступает в конфликтное пересечение с линией головы. Линия головы имеет нарушения — вилкообразный сдвиг книзу (рис. 3—4, л. судьбы — синий; л. головы — зеленый, нарушение — красный).

Линия головы трижды пересекает линию судьбы. Два - нижнее и верхнее пересечение (отростки вилок) - патологичны. Сочетание, таким образом, в целом трактуется так: обладатель совершит, по крайней мере дважды в жизни, ошибки, приводящие к конфликтам с людьми и ухудшению состояния как психологического (психического), так и физиологического. При этом эти ошибки останутся не замечены сознанием.
Владимир Финогеев.